Вошел парень, который сообщил что забирает ребят. сантьяго поднял голову и посмотрел на того. Только вот то, куда он собирался их забирать, а вернее к кому, ни чуть не обрадовла.
Из огня да в полымя. Очень мило. Конечно нужны жывыми. Один поиздевался, передай другому. Хорошая школа.
Но уж лучше пусть душат чем забивают так до смертию. Он немного уже отдышался и аккуратно принялся подниматься. Голова подкруживалась и ужасно болела. Попутно он сгреб в охапку одежду. Первым делом натянул белье и брюки, затем влез в туфли. но не стал наклоняться и завязывать. Дальше надел рубашку. и поморщился от прикосновения ткани к разодранной плетью коже. Белые волосы на затылке были багровами от крови, которая капала на белоснежную рубашку. моментально прилипшую к спине, и быстро наливающуюся алыми пятнами. Она промокала, прилипла к телу, и в скоре из белой превратилась в красную, собственно как и брюки. Но сожалеть об одежде сантьяго сейчас был не в состоянии. Стоять было тяжело. а придавленная рука плохо функционировала, ребра болели и дышать было тяжело. Он оперся рукой на стену что бы не упасть. Перепалка между тем, продолжавалась между мучителями, но в общем то не было разници. Их уже отдали, и ничего более приятного не ожидало в переди.

Мужчина хмыкнул. Какой смелый. Интересно, как бы он себя вел, встреться мы... при иных обстоятельствах. Хотя, думаю, храбрился бы. Тем интереснее... Но, увы, пока подобная встреча помощнику Адлера не грозила, разве что он серьезно прогневит начальство. А посему Кристобаль, еще раз окинув нахала взглядом, совершенно потерял к нему интерес, отключая запись. Вызвав подсобных рабочих, велел закрепить шкаф. Теперь его фиг сдвинешь. И все-таки... кто убрал крепления? оч-чень интересно...
Расставив в шкафу уцелевшие реактивы, мужчина сполоснул использованные игрушки под струей воды, использовавшейся для издевательств над рыжим, вытер и убрал на место, после чего, заперев шкаф, позвал уборщицу. Молчаливая женщина, никогда и ничему не удивлявшаяся и не пугавшаяся даже фрагментов тел особо упорных детишек, не то что лужи крови, привела комнату в исходное состояние, по стерильности граничащее с реанимацией, после чего Кристобаль вышел, заперев рабочую часть, и перешел за зеркальную стену, решив пересмотреть запись "занятия", чтобы по свежим следам выяснить, где он ошибся и проявил излишнюю мягкость.